– Я уверен, что он просто где-то у друзей. Ему просто захотелось уйти от ваших разборок, – подлил масла в огонь Марк.

Андрей моментально нахохлился. Он и так старался не встречаться взглядом с Марком, делая вид, что его просто здесь нет. Тем более что и сам Марк старался не отсвечивать. Вообще, ему, наверное, было очень непривычно оказаться в эпицентре нашей семейной разборки. Марк всегда был хлоднокровным и терпеливым, я никогда не видела, чтобы он на кого-то орал. Или чтобы кто-то орал на него. Мы же с Андреем орали весь день не переставая.

– Между прочим, я не понимаю, какое ваше дело, – зло бросил Андрей, прикурив очередную сигарету.

За время нашего развода я успела привыкнуть к самым разным вещам. Спать в одиночестве (гуд!), самостоятельно закупать продукты и оплачивать счета (бед!) и что в моей квартире больше никогда и никто не курит (вери, вери гуд!). Теперь мне придется перестирать все занавески и покрывала в доме. Андрей курил во всех комнатах.

– Никакое. Вы правы. Но я все-таки думаю, что, несмотря на это, нам нет смысла бросаться друг на друга, – спокойно заявил Марк. Он всегда ставил на место любых буянов. Я замолкала и испытывала муки совести, если Марк снисходил до холодных замечаний. Это означало, что я реально что-то напутала по полной программе.

Андрей сник и отвернулся.

– Скажи, Андрей, а ты всерьез собираешься здесь жить? Если так, то курить тебе я не дам, – заметила я. – И вообще, у тебя же маленький ребенок. Неужели же ты будешь курить при нем? А как ты думаешь, мы с твоей Манечкой подружимся?

– Лена, может, не надо? – нахмурился Андрей. – Ты же все прекрасно понимаешь. Я был бы рад решить это дело миром.

– А кстати, в какой из комнат ты будешь жить? Наверное, в большой. Тебе же надо куда-то поставить кроватку. Н-да, интересно, как мой телевизор встанет в спальне. Надо прикинуть. – Я задумчиво морщила лоб.

– Элен, скажи, а Михаил не мог поехать к своей бабушке, например, – спросил Марк, моментально вернув меня на землю.

Я тряхнула головой и принялась жать кнопки телефона.

– Дай сюда, – вырвал у меня аппарат Андрей. – Ты мне мать напугаешь до смерти. И расстроишь.

– Она сама кого хочешь напугает. Так что...

– Алло. Мама? Да, привет. Слушай, тебе Мишка не звонил? Нет? Если позвонит и захочет к тебе приехать, ты его прими, ладно? Ну, что значит, у тебя давление. Да, мам, это мне надо. Хорошо. И сразу мне позвони, как он появится. Нет, не надо ждать, звони, как только позвонит.

– Ну, что? – зачем-то переспросила я.

– Ничего, – Андрей повесил трубку. – Не звонил. Блин, что же делать?

– Ты должен был понимать, что разрушаешь не только нашу жизнь, но и его. Этот развод...

– А ты, ты должна была понимать, что мы уже давно не были семьей. Это не могло тянуться дольше. – Андрей с яростью затушил очередной, двести двадцать второй окурок «Davidoff» и вышел на балкон. Ветер гулял по комнате. Передо мной развевались сшитые на заказ бордовые шелковые шторы. Как же они мне всегда нравились! Как же вообще все мне нравилось в этом доме. Он был моим с самого начала. И нужен он был только мне. Андрей переехал сюда, покоряясь моей воле. Он бы с удовольствием продолжал жить у мамы.

Пять лет назад, когда Марк уехал, оставив выжженную пустыню в моем сердце, эта квартира стала для меня самым большим утешением. Я думала, что в этом теплом, уютном гнездышке мы с Андреем сможем если не полюбить друг друга снова, то, по крайней мере, обрести некое подобие любви. Комфорт, невмешательство и взаимная поддержка – это не так уж и мало, а Марк – Марк все равно уехал... Уехал, попросив меня забыть обо всем.

Я постаралась забыть, я сделала это ради шанса на правах старого друга видеться с ним, слышать его голос. Я жила как во сне, не замечая Андрея. Он стал для меня чем-то вроде дальнего родственника, который по какой-то нелепой случайности, по недосмотру, почему-то спит вместе со мной. Кстати говоря, когда я говорю «спит», я имею в виду именно здоровый восстановительный и обновляющий сон. Никакого секса. No sex. Мой дальний родственник не возражал. Он тоже как-то незаметно погрузился в себя и спокойно балансировал рядом со мной по граням молчания и сна. Пока в один прекрасный день, два (теперь уже два с половиной) года назад, он не пришел ко мне возбужденный, взъерошенный и раскрасневшийся. Таким я давно его не видела.

– Ленка, я сделал это! – интригующе сообщил мне Андрей.

Я оторвала взгляд от очередного контракта.

– Что «это»?

– Я снял свой допуск. Все! У меня нет больше никакого допуска. Я свободен как ветер! – Он радостно закружил меня по комнате.

Я недоумевала. Прошло столько лет, что я успела обо всем забыть. Дела давно минувших дней.

– И что? Ты теперь можешь на всех углах рассказывать страшные секреты СССР? – опешила я.

– При чем здесь это? Я и не знаю никаких секретов. У меня допуск уже сто лет был формальным. Ты что, не поняла? Я свободен! Я могу выезжать за границу! И ни у кого не спрашивать разрешения, – пояснил Андрей.

– А, теперь я поняла, что мы празднуем, – радостно кивнула я.

Как же я могла забыть, что для выезда за рубеж Андрей был обязан спрашивать разрешения соответствующих органов. Как все ученые, которые работали на «оборонку» или «космос», Андрей еще с института был невыездным. Естественно!

– Празднуем – не то слово. Хочешь, пошли в ресторан.

– И что, когда в Египет? Или куда ты хочешь? Поехали в Турцию, у меня отпуск скоро, – поделилась я планами. А что, взяли бы Мишку, забурились бы в хороший отель, все бы отъелись на тамошних «all inclusive».

– Нет, ну ты точно не врубаешься. Это же наш шанс! – начал злиться Андрей.

– Шанс на что? – немного растерялась я. Мой шанс улетел во Францию и писал мне по два-три письма в неделю. Говорил, что весной у него намечается командировка в Россию. Никаких других шансов я не ждала.

– Ну, как же. Я же тебе говорил или ты забыла? Я же ученый. Доктор наук. Кафедра у меня. Статьи. Премия есть. Мне могут дать грин-карту в США! – «обрадовал» меня Андрюша.

– И что? – сделала я вид, что «туплю».

– Как что? – удивился Андрей. – Уедем отсюда, начнем новую жизнь. Мне уже давно все равно, для какой страны строить космические корабли. И знаешь, мне кажется, что это и для нас с тобой шанс.

– В каком смысле? – похолодела я.

– Думаешь, я не понимаю, что ты уже давно перестала меня уважать.

– Это не так! Ты не прав, – запротестовала я. Но чем сильнее возмущалась, тем лучше понимала, что Андрей, конечно, прав – давно не то чтобы его не уважала, но даже не задумывалась о том, стоит или не стоит его уважать. Он есть, и это неизбежность. Мы просто живем вместе, как две отдельные вселенные. Какая разница, уважаю я его или нет?